Автор - Helen
Собор
Парижской
Богоматери пьеса для детей среднего школьного возраста по мотивам произведений советских критиков Действующие лица: Эсмеральда, цыганка. Джали, коза. Фролло, архидьякон. Гренгуар, поэт. Феб де Шатопер, капитан королевских стрелков. Флер де Лис, его невеста. Клопен, деклассированный криминальный элемент. Критик Николаев. Критикесса Елизарова с хором сподвижников. Редакторы Пузиков и Трескунова Учительница литературы с хором детей. На сцене - Собор Парижской Богоматери. Голос за сценой: "Итак, в "Соборе Парижской Богоматери" Гюго задумал показать зависимость человека средних веков от религии, власть над ним догматики, порабощавшей его сознание. Собор становится символом этой силы:" Елизарова М.Е. История зарубежной литературы. - М., Просвещение. - 1964. Учительница литературы: Настало время, пробил час. Мы начинаем наш рассказ О формах классовой борьбы среди средневековой тьмы. На сцену выходит Клопен. Клопен: Мы, братцы, вольные бродяги, Артель ножа и топора. Критикесса Елизарова с хором сподвижников, экзальтированно: Свобода поднимает стяги! Ура, товарищи! Ура! Клопен, настороженно: Какая, к едреням свобода? Критикесса Елизарова с хором сподвижников: Париж воспрянет ото сна, И представители народа На стенах Лувра кровью-потом Свои напишут имена. Критик Николаев: Бездомный люд, бродяги, воры И люмпен-пролетариат Сейчас идут на штурм собора, А завтра - мир освободят! Учительница литературы с хором детей: Жить станет лучше, станет краше! Клопен (старательно прикрывая только что нацарапанное матерное слово): Что за безумная толпа: Критикессе Елизаровой, галантно: Пардон, мадам, но серьги ваши - Они из золота, n'est ce pass? Из собора выходит Фролло. Фролло: Я архидьякон Клод Фролло: Редакторы Пузиков и Трескунова, дуэтом: Аскет, алхимик, мракобес, Символизирующий зло, Упадок нравов и регресс: Критикесса Елизарова с хором сподвижников: Бесплодье пошлой лженауки И церкви гнилостный распад И дальше все в таком же духе Страниц на сорок-пятьдесят: Критик Николаев: Конфликт аскета с человеком, Религиозную мораль В конце пятнадцатого века. Учительница литературы с хором детей: И нам его совсем не жаль! Дети дружно плюют на архидьякона. Обряд очищения, таким образом, заканчивается, и на сцене появляется следующий персонаж. Эсмеральда: Я - Эсмеральда. Критик Николаев: Дочь народа! Предвестница святой борьбы Во имя мира и свободы, Во имя света против тьмы! Эсмеральда: Мужик, ты чё? Редакторы Пузиков и Трескунова, дуэтом: Под пестрым платьем Скрывается простой народ. Она погибнет, но проклятье На палачей ее падет. Эсмеральда украдкой задирает юбку. Никакого народа там, естественно, нет. Эсмеральда: Да вы, смотрю, совсем свихнулись. Эй, Гренгуар, иди сюда! Гренгуар: Я - нищий принц парижских улиц. Критикесса Елизарова с хором сподвижников: Но буржуазная среда Его покуда не сломила. Поэт бросает вызов сам Интеллигенции спесивой. Мир хижинам, война дворцам! Гренгуар: Прелестно, барышня, прелестно! Минуточку. Я запишу. Критик Николаев упорствует. Критик Николаев прикипел душой к Эсмеральде и не может простить Гренгуару выбора в пользу козы. Критик Николаев: При этом поступил бесчестно: Гренгуар: Пардон, мадамы, я спешу. Гренгуар поспешно удаляется под роковые слова критика Николаева: Схоласт и метафизик мелкий, Поэт бороться не желал: Пошел он с церковью на сделку И предал светлый идеал! Гренгуар (у самого края сцены): А лучше было бы болтаться На Гревской площади в петле? Критик Николаев: Могли хотя бы попытаться! Гренгуар: А вы, товарищ? Силь ву пле! Однако критика Николаева не прельщает подобная перспектива. Он вращает головой в поисках новой жертвы и обнаруживает козу, сиротливо прижавшуюся к ногам Гренгуара. Критик Николаев: Прекрасно сказано в романе, Как, вызов бросивши судьбе, Коза Джали двумя рогами Сражалась в классовой борь: Джали: Бе-е: Возмущенный до глубины души Гренгуар начинает шептаться о чем-то со священником. Тем временем критикесса Елизарова с хором сподвижников выволакивают на сцену порядком смущенного Квазимодо и под звуки марша Мендельсона подводят его к Эсмеральде, распевая во весь голос: Горбун цыганку полюбил Немного трепетной любовью. Он ей объедки приносил И горкой сыпал к изголовью. Она его учила петь, Ей нравился могучий голос, И не позволил бы задеть С ее главы он даже волос. Учительница литературы с хором детей: Горбун и цыганка - Сюжет этой песни Основою стал для романа: Горбун и цыганка - Их видели вместе В компаньи химер Нотр-Дама. Эсмеральда, нервничая: Большое вам мерси, ребята, Но лучше я пойду к попу. Окрыленный надеждой Фролло подлетает было к Эсмеральде, но путь ему преграждает критик Николаев. Не затем, в конце концов, отваживал он Гренгуара. Критик Николаев: Виктор Гюго, чье имя свято, Перевернулся бы в гробу! Редакторы Пузиков и Трескунова водят хоровод вокруг Квазимодо и распевают: Под этой неприятной маской Он полон нежности и ласки. Критикесса Елизарова соло: До встречи с девушкой молчало Его идейное начало. Эсмеральда: Да он же, блин, уродлив, как химера! Учительница литературы, дети и критики в трогательном единстве: Зато душою любит бескорыстно, В отличие от Феба Шатопера, Болвана, подлеца и эгоиста. Критикесса Елизарова соло: Он - воплощенье красоты духовной Дворянством угнетенного народа! Эсмеральда: Мадам, чем быть настолько многословной, Идите сами замуж за урода! На сцене появляется Феб Шатопер, за которым рысит невеста. Феб: Кого-кого назвали вы болваном? Флер-де-Лис: Ах, милый Феб, пойдем скорей отсюда. От этой вашей слабости к цыганам Обычно всем бывает только худо. Редакторы Пузиков и Трескунова, некуртуазно тыча пальцами в сторону Флер-де-Лис, дразнятся: Великосветское убожество! Феб, выхватывая шпагу: Что слышу я! Молчать, ничтожество! Драка. Занавес.
|